Главным лоббистом внедрения в России ветрогенерации долгие годы был Анатолий Чубайс. Он же привёл в страну западные компании, которые быстро подмяли под себя всю отрасль. Теперь действующие лица сменились, но созданная Чубайсом схема осталась.
Главным игроком в сфере ветрогенерации становится «Росатом». Строительство новых АЭС как-то застопорилось, потому госкорпорация решила заняться строительством ветряков. Правда, не факт, что альтернативная энергия станет более доступной потребителям. Но зато «Росатом» освоит десятки, а то и сотни миллиардов рублей.
С самого своего зарождения отрасль ветровой энергетики усилиями Анатолия Чубайса оказалась под иностранцами. Возглавляемая им «Роснано» создала совместно с финской Fortum Фонд развития ветроэнергетики. Фонд успел запустить несколько ветропарков в Астраханской, Волгоградской и Ростовской областях суммарной мощностью 478 МВт. Правда, весь этот проект потерял обороты, когда Чубайс лишился должности в «Роснано». А в прошлом году новый менеджмент госкорпорации заявил, что она намерена избавиться от своей доли. В итоге все «ветровые» хвосты «Роснано» достались Газпромбанку (на каких условиях – неизвестно, предположительно, за долги). Параллельно начался процесс ухода финнов из России, о котором те объявили весной 2022 года. Возможно, они рассчитывали продать свои российские активы, но вышло иначе. Этой весной доля Fortum в российском ПАО «Фортум» решением властей перешла под внешнее управление Росимущества. Возражения финнов услышаны не были.
Понятно, что клерки Росимущества никакими энергетическими проектами заниматься не будут. Вряд ли есть для этого соответствующие компетенции у сотрудников Газпромбанка. Тем временем русифицированный «Фортум» называют одним из претендентов на освоение новых ветровых бюджетов. Он сможет участвовать в конкурсе на создание «суверенной ветроэнергетической установки», который сейчас готовит Минпромторг (его условия пока полностью не раскрываются). Правда, есть ли у компании для этого производственные мощности в России – непонятно. По крайней мере до сделки с Газпромбанком Fortum производством в России не хвасталась. Видимо, не случайно появилась информация, что компания пытается привлечь к сотрудничеству китайского производителя оборудования Dongfeng.
Ещё одним претендентом на создание «русского ветряка» называют холдинг «Силовые машины» Алексея Мордашова. «Силмаш» давно выпускает турбины, а потому лоббирует усложнение требований к конкурсантам. Мол, локализовать в России нужно производство не только корпусов (трубы, гондолы и лопасти), но и «начинки», в первую очередь генераторов. Впрочем, известно, что без привлечения китайцев «Силмаш» тоже вряд ли справится с задачей. По данным СМИ, холдинг намеревается заручиться поддержкой китайской компании Harbin.
Однако больше всего шансов встроиться в очередную «ветровую» госпрограмму, судя по всему, есть у компании «НоваВинд» – «дочки» «Росатома». В Ростовской области расположен её ветропарк Марченковский, а неподалёку, в Волгодонске, работает производственная площадка, основой для которой стал цех созданного ещё в советские времена гиганта энергетического машиностроения завода «Атоммаш». Сообщалось, что здесь налажен выпуск ступиц, гондол, генераторов и систем охлаждения по лицензии голландской компании Lagerwey. Лопасти привозили из Индии, а вот башни для ветряков в сотрудничестве с той же Lagerwey собирали по соседству на заводе «ВетроСтройДеталь». С этим связан один нюанс: если «Атоммаш» – это структура госкорпорации «Росатом», то «ВетроСтройДеталь» – частная компания с учредителями-физлицами, имена которых ничего не говорят. Где они взяли 1,3 млрд на создание такого проекта, неизвестно. Также неясно, зачем «Росатом» отдал производство башен на аутсорс сторонней частной компании. Неужели мощностей «Атоммаша» не хватило?
Впрочем, у этой схемы было ещё одно слабое звено – голландские партнёры, которые решили строго соблюдать антироссийские санкции. В результате этой весной «НоваВинд» была вынуждена выйти из совместного с Lagerwey предприятия, которое красиво называлось Red Wind. «Это повлекло за собой значительные убытки от операционной деятельности, – говорилось в сообщении. – Чистый убыток АО «НоваВинд» в 2022 году составил почти 0,63 млрд рублей после прибыли в размере 0,3 млрд рублей в 2021 году».
Получается, росатомовская «НоваВинд» вышла из союза с голландцами с убытком для себя, да ещё и потеряла технологии. А теперь надо создавать собственное производство едва ли не с нуля.
Новости по теме: Абхазия назвала две даты открытия границ с Россией
Отброшенные санкциями на несколько лет назад производители ветроустановок могли бы изменить вектор развития отрасли. В стране есть немало желающих получать действительно альтернативную энергию. То есть не через ЛЭП, а от собственного ветряка, солнечных батарей или теплового насоса. Это аграрии, дачники, добытчики полезных ископаемых… Не на всякий удалённый объект есть смысл тянуть провода, к тому же работники сетевых компаний так и норовят нажиться на новом абоненте. Но для таких потребителей нужны компактные мобильные энергетические установки, а также аккумуляторы для накопления энергии. Пока всё это нужно заказывать из Китая, закладывая в цену конвертацию валют. С документацией на русском языке и ПО тоже всё непросто.
Между тем созданные в России с помощью европейских компаний производственные мощности заточены совсем под другие цели. До сих пор на них выпускали ветряки с высотой башни 100 метров и длиной лопастей 50 метров. Эти монстры подключались к Единой энергосистеме и «закачивали» полученную от ветра энергию в неё. При этом цена киловатта выходила больше, чем от любого другого источника – АЭС, ГЭС или ТЭС. То есть абонент доплачивал за возможность производителей ветряков зарабатывать миллиарды. Хорошо, что немного, ведь доля ветровых станций (ВЭС) не превышает в российской генерации и процента. Однако лиха беда начало.
От появления ветряков уже страдают тепловые станции. Чтобы сгладить перепады в выработке ветровой энергии, именно ТЭС оперативно сокращают или наращивают поставки электричества в Единую энергосистему. Понятно, что постоянные изменения режимов работы оборудования не лучшим образом сказываются на его безотказности. Кто-то из специалистов говорит, что таким образом увеличиваются выбросы копоти в атмосферу, другие отрицают. Но в любом случае экономического эффекта от подключения ветряков к Единой энергосистеме пока не видно: энергия становится дороже, поддерживать нужную мощность в системе всё сложнее, к тому же на развитие ветровой энергии требуются всё новые и новые миллиарды. Но вряд ли отечественные ветряки избавятся от гигантизма и будут отвязаны от Единой энергосистемы, пока их развитием занимаются мегакорпорации вроде «Росатома» и «Фортума». Ведь эти структуры кровно заинтересованы в том, чтобы потребители были привязаны к ЛЭП. А уж каким образом будет вырабатываться конкретный киловатт – не важно. Главное, что он приносит корпорации деньги.
Солнечные и ветровые станции, а также малые ГЭС строятся по программе возврата инвестиций за счёт потребителей электроэнергии. Оптовые поставщики энергии обязаны закупать энергию у этих генераций, несмотря на завышенный тариф. Нынешний этап программы (2025–2035 годы) предполагает таким образом привлечь в «альтернативную» энергетику 250 млрд рублей.
Со времён Анатолия Чубайса активную роль в российской ветроэнергетике играли ещё две западные компании – датская Vestas и итальянская Enel. Vestas объявила о своём уходе из России в начале 2023 года. Она была технологическим партнёром «Фортума» и имела в России два завода. С 2018 года в Ульяновске выпускали композитные лопасти для турбин, а в Дзержинске делали гондолы для ветряков.
Enel занималась не производством оборудования, а генерацией энергии. Помимо нескольких ТЭС в России она владела Азовской ВЭС в Ростовской области, а также строила ещё два ветропарка – в Мурманской области и Ставропольском крае. Прошлой осенью итальянцы продали свои российские активы ЛУКОЙЛу и фонду «Газпромбанк-Фрезия».
