Телеграм-канал ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info продолжают серию публикаций с воспоминаниями человека, который провёл в СИЗО «Лефортово» три года.
Сегодня эксклюзивно для нашего издания бывший сиделец расскажет о третьем дне пребывания в этом окутанном тайнами изоляторе. Про первый и второй дни вы можете прочитать здесь.
День третий
После ночного общения с новым сокамерником по имени Азиз, я понял, что когда переводят к другому сокамернику, первый день знакомства друг с другом проходит в долгих разговорах.
Сиделец, который в «Лефортово» больше года, уже чувствует себя тут уютно и как дома.
А если человек «заехал» с воли, первое общение проходит ещё дольше, у новичков всегда много вопросов, и приходится их успокаивать, пытаться снять напряжение, говорить долго. А вот сиделец, который тут больше года, он в камере уже чувствует себя как дома, в созданном уюте, из средств, что имеются в наличии. Я тоже в свою очередь, попал в ту камеру, где уже сидел мой новый сосед по имени Азиз.
В первую очередь мне было интересно, как вообще устроено тут внутри, насколько жёсткий режим, бьют ли, требуют ли выполнения каких- то непонятных требований, как в «красных» СИЗО, где установлен жёсткий режим. Руководство таких заведений старается делать всё возможное, чтобы держать сидельцев в страхе и беспрекословном подчинении, для подобных заведений важно, чтобы при каждом посещении сотрудниками камеры, дежурный в камере делал доклад, ФИО, номер камеры и, в зависимости от капризов начальства, они могут требовать называть статью, или словосочетание «жалоб и вопросов не имею», хотя это бесполезное требование, но смысл в нём есть - подчинение, а не выполнение каких -либо правил. Когда я понял, что в «Лефортово» нету таких установок, и что спать можно днём, и сотрудники особо не напрягают, если от тебя нету каких-то то проблем, если ты не пытаешься общаться с другими камерами. И в целом все мои страхи были развеяны, так как я не хотел оказаться там, где меня могли избить и пытаться унизить мое достоинство.
«Ты вообще представляешь, на что ты пошёл?»
Азиз мне перед сном рассказал, что у него две статьи 228 и 229, по его словам его подельник привёз из средней Азии героин, 15 кг, и когда прибывал автомобиль, в котором имеется тайник, ему необходимо было достать из бака автомобиля весь товар и спрятать его в тайнике, и он получал вознаграждение за эту несложную процедуру, 1500$. Я, который оказался в этих стенах под угрозой, что мне пришьют статью «терроризм», и много другого, я долго думал, о том, как человек вообще может согласиться участвовать в такой сделке, когда ему грозит от 15 лет до пожизненного лишения свободы.
Утром после подъёма, я, смотря на его сонное лицо, задал ему вопрос «Ты вообще представляешь, на что ты пошёл?», мне важно было понять, как человек соглашается рисковать своими лучшими годами жизни ради таких копеек. Ведь на тот момент, в Москве работая даже таксистом, можно было зарабатывать больше, чем те, на что он согласился. Я всегда считал, что если ты рискуешь свободой, то это должно быть за деньги, из за которых тебе будет не жаль проведённого времени тут, или же это защита семьи, детей или чести и достоинства. На мой взгляд, он не понимал и не осознавал суть всего происходящего с ним, для него это был очередной день, такой же как на воле, или же такое равнодушие приходит после какого то периода, проведённого в этих стенах.
Ходить пришлось в тесной робе
Новости по теме: “Анисим” выкупил все платные места в СИЗО
Роба (форма), которую выдают взамен изъятой одежды, была мне мала, в ней было очень неудобно, и для того, чтобы получить свою одежду, необходимо написать заявление, на имя начальника суть которого такова:
«Прошу вас выдать мне со склада одежду и следующие предметы быта:
1. Брюки джинсовые
2. Футболки, Какие имеются
3. Носки
4. Трусы 4шт
5. Сумку дорожную и т.д.,
И я написал, чтобы мне выдали все мои вещи обратно и думал, что их вот прям сегодня и принесут, но не тут то было, и оказывается, получить свою личную одежду со склада, в «Лефортово», это целая бюрократическая процедура, длинною в месяц, представить только, чтобы получить загранпаспорт в России, время ожидания 1 месяц, а в Европе права на вождение автомобиля, можно получить через интернет за 1 неделю и зная все эти подробности, так смешно было, тратить бумагу, на такую ничтожную процедуру. Далее это заявление подписывает начальник с резолюцией «выдать», следом эту бумагу приносят в тот или на следующий день в камеру на подпись обратно, и после этой сложной поруки, можно отсчитывать 30 дней, по закону, чтобы мне выдали мои вещи со склада, если даже мне нужны только 1 пара носков или трусы. Такая же участь ждёт вещи, которые передают в передачке родственники, их передают на склад и необходимо написать заявление, чтобы их выдали, и отсчитывать 30 дней, это не продукты. Я ждал получения своей одежды 21 день, и всё это время я ходил в робе, и в дождь и слякоть гулял в ней, а постирать её и высушить невозможно, так как сменной одежды нету. Смысл так называемых моральных пыток, или психологического приёма , он в этом и заключается, чтобы создать в первые дни попадания сюда максимальный дискомфорт, и в таком непонятном состоянии, когда твоя одежда пропахла потом, когда нету нормального сна, в холодной камере, без обуви нормальной, без привычной еды, вызывают на допрос к операм. Склонить такого человека к нужным показаниям проще, он верит каждому слову, они ему обещают вот прям выпустить сразу.
Узник «Гуантанамо»
Узник «Гуантанамо» рассказывал в своей книге, как им выдавали форму, которая специально была высушена мыльной, и когда её одевали и носили, всё тело чесалось от высохшего порошка. По сути, «Лефортово» и «Гуантанамо» очень похожи друг на друга. Этот стресс создаётся в том числе за счёт того, что не разрешают попасть к заключённому адвоката, мотивируя тем, что нету свободных кабинетов, также не разрешают передать еду родственникам, придумывают самые разные причины, чтобы не принять еду, и другие бытовые принадлежности. В «Лефортово» многие попадают из хорошей и уютной атмосферы, в тот ужас, описанный мною выше, и переломить себя и принять это, очень сложно и невозможно, в первые недели точно.
Генерал или мэр, которому с утра отдают честь сотни офицеров, попадает сюда, на равных условиях, его одевают в робу, которая не в размер ему, у него нету сменного белья, носков, привычной еды, и его вызывает на допрос, какой - нибудь майор или подполковник, и начинает с ним допрос, это максимально комфортная среда, для тех, кто с ним работает, и в то же время максимально неудобная для сидельца. Жена такого сидельца вчера выбирала себе сумку «Биркин» на Елисейских полях, стоит возле окна передач, и умоляет принять конфеты или апельсины, а ей придумывают разные причины, например, конфеты в фольге, или в ручке есть пружина, или в ботинках есть супинаторы или шнурки. И все это обязательно в первые недели. Всем чиновникам, бизнесменам и их жёнам, я бы рекомендовал, научится заранее делать передачки, пройти какие либо тренинги на эту тему. Как то одна из жён, попавших в Лефортово бизнесменов, опубликовала пост в соц сети, где рыдала по поводу, того что уже неделю не может передать еду мужу, на что я ей ответил и объяснил до мельчайших подробностей, что делать, чтобы приняли и как собрать так, чтобы не вернули обратно, после чего первой её рекомендацией мне было, написать «инструкцию по Лефортово».
В других СИЗО есть интернет магазин, где можно заказывать всё что угодно, писать электронные письма, а в «Лефортово» этого нету, и только по причине того, чтобы создать сидельцам максимальный дискомфорт. К слову, свою первую передачку я получил через 2 недели и всё это время питался баландой.
После утренней прогулки открылась кормушка и хмурый, с рыжей бородой дяденька с вытянутыми лицом спросил меня фамилию, на что я назвал, потребовал приготовиться на фото. Это была дактилоскопия, они делают фотографию на карточку, и снимают отпечатки и эту процедуру производит каждое СИЗО и колония, по прибытию заключённых. После отпечатков меня вернули в камеру и мы с сокамерником продолжали слушать радио, и я задавал вопросы, которых в первую мою неделю было бессчётное количество, а с его незнанием русского языка, это для него было тяжёлое испытание.
«Другим такое питание снится»
Новости по теме: Белорусский политзаключенный Шкляров рассказал об ужасающих пытках в минском СИЗО
В «Лефортово» и вообще в других учреждениях, есть 4 смены сотрудников, и они чередуются каждый день, т.е., ты точно знаешь, какая смена будет через 3 дня или завтра, и каждую смену называют по своему, каждая камера даёт им свои клички. Также и с едой, есть 4 вида меню, например:
1 день: Завтрак: Манная каша; Обед: Щи и Рагу с рыбой; Ужин: макароны с курицей;
2 день: Завтрак: каша пшёнка; Обед: рыбный суп и голубцы; Ужин: Сечка с курицей;
3 день: Завтрак: макароны с молоком; Обед: Куриный суп и Рагу с рыбой; Ужин: Капуста с курицей;
4 день: Завтрак: Овсянка с молоком; Обед: Суп Солянка и каша пшёнка; Ужин: гречка с курицей.
К каждому ужину на каждого сидельца давали 30 гр сахара. С 1 числа каждого месяца порядок и меню меняется, блюда не меняются, меняется только порядок этих блюд и иногда добавляется другой вид каши, гречка или рис. Единственное правило, в обеде всегда есть рыба. И если спросить любого другого зека, который сидит в любом другом СИЗО и показать ему, тот рацион питания, что есть в «Лефортово», потекут слюни, так как там им не снится такое питание. В других СИЗО еда - это биоматериал, чтобы забить чем - то желудок и никаким образом это едой нельзя назвать. Хорошее питание не является оправданием, или плюсом, чтобы сказать руководству ФСИН «спасибо», это делается только для того, чтобы люди не жаловались и не требовали выполнения их законных прав, а питание по ГОСТу, это право каждого заключённого. Если сравнить мою первую ночь в пересылочной тюрьме Рязани, где по стенам текла вода, где стояла невыносимая вонь, где тараканы бегали по столу, и было ужасно грязно, а баланда была ужасная, от слова совсем, но я там поспал в темноте, так как можно было выкрутить лампу, и это был самый мой сладкий сон, за последние 3 года, с вольготными условиями в «Лефортово», хорошим питанием и обращением на «ВЫ», я бы с удовольствием провёл эти 3 года в той самой пересылке.
Так что, когда про «Лефортово» говорят, про те условия, что там созданы, и хвалят их за это, то я могу сказать лишь одно: эти условия сделаны для того, чтобы чекистам было проще работать и только для этого, о заключённых они думают в последнюю очередь. Так и продолжалась моя адаптация к новой реальности, о чем расскажу далее.
