В ночь на 3 ноября 1921 года в Харькове была расстреляна группа из десяти махновских командиров во главе с Мефодием Забудько.
Казалось бы, рядовое событие для тех лет, – врагов большевистского режима расстреливали и раньше, и позже, и гораздо большими группами, и гораздо более известных людей.
Но, все-таки, оно выделяется на общем фоне репрессий времен Гражданской войны: чекисты казнили сдавшихся противников, поверивших объявленной амнистии.
Советский агитационный плакат, 1921
Новости по теме: В Burisma отвергли причастность своих сотрудников к даче взятки в Украине
Мефодий Власович Забудько проделал путь от рядового повстанца до одного из руководителей Революционной Повстанческой Армии Украины (РПАУ), хотя не избалован вниманием историков и известен гораздо меньше, чем многие его боевые товарищи. Он родился в 1893 году в селе Гавриловка Александровского уезда Екатеринославской губернии в бедной крестьянской семье. С детства работал батраком у помещика Мезенцева, затем служил кавалеристом на фронтах Первой мировой войны. Весной 1918-го вернулся на родину и записался в отряд стражников при имении того же Мезенцева
Служил, впрочем, недолго. Летом в окрестностях Гавриловки, Большемихайловки и соседних сел началась деятельность партизанского отряда анархиста Феодосия Щуся, убивавшего помещиков, стражников и других сторонников режима гетмана Скоропадского. Рисковать жизнью ради чужого добра Забудько не стал, от Мезенцева ушел, а в ноябре 1918-го и сам подался к партизанам Щуся. Те поначалу хотели казнить бывшего стражника, но за Мефодия поручились повстанцы-односельчане, – и службу у помещика простили.
Повстанцы Щуся. Конец 1918 года
Уже весной 1919-го Забудько возглавил 1-й кавалерийский полк махновской бригады, которая в то время воевала в составе Красной армии. Воинский талант и личное бесстрашие быстро сделали его одним из самых известных и авторитетных кавалерийских командиров. Было, правда, на репутации Забудько темное пятно: ходили слухи о его связях с бандой грабителей, что промышляла в Гавриловке. Однажды Забудько даже был арестован крестьянской самоохраной и только вмешательство командования спасло его от расстрела. Теперь уже сложно сказать, насколько справедливы были те обвинения, но доверие товарищей Забудько сохранил, а в позднейшие годы стремился укреплять дисциплину среди повстанцев и сурово наказывал за грабежи и мародерство.
Во всех махновских кампаниях 1919-1921 годов Забудько оставался на командирских должностях, первым шел в атаки во главе подчиненных ему частей, побеждал и белых, и красных. В боях против Врангеля командовал группой из нескольких полков РПАУ, участвовал в прорыве белого фронта и штурме Крыма, а затем прорывался из окружения вчерашними красными союзниками. К лету 1921-го входил в высшее руководство махновской армии, состоявшей тогда из двух крупных кавалерийских групп. Командиром одной из этих групп 2 июня был назначен Забудько, а его ближайшим помощником и начальником штаба стал сам Феодосий Щусь, первый повстанческий командир Мефодия.
Феодосий Щусь
Почти все лето 1921-го махновщина терпела поражения от красных, теряла бойцов и командиров. В июне погиб Щусь. В июле 1921-го штаб командующего вооруженными силами Украины и Крыма Михаила Фрунзе объявил, что "бандит Забудько" убит в бою на Полтавщине. Красные вскоре выяснили, что эта информация была неверной, так же, как неоднократные рапорты и газетные публикации о гибели "бандита Махно", но опровержений не публиковали. В действительности, в июле остатки группы Забудько (100-120 человек) соединились с основным ядром поредевшей повстанческой армии. В следующем месяце Махно принял решение о переходе активных повстанцев за границу. Забудько уходить не хотел и с горсткой земляков решил вернуться в родные места.
Несколько десятков лет после этого судьба Мефодия Забудько оставалась неизвестной. Махновцы, пережившие Гражданскую войну, считали его пропавшим без вести. Историки, опираясь на информацию штаба Фрунзе, были уверены в его гибели летом 1921-го. Подлинные обстоятельства и время смерти Забудько удалось установить только в начале 2000-х благодаря стараниям днепропетровского краеведа, уроженца той самой Гавриловки Василия Зайцева, собравшему воспоминания старожилов.
Отделившись от Махно, небольшой отряд Забудько с боями пробился в Запорожскую губернию. В родные места с Мефодием вернулось не больше десяти человек. Среди них был Каленик Филь, бывший представитель Совета революционных повстанцев Украины в районе села Дибривка и ближайших волостей (ныне – часть Синельниковского района Днепропетровской области), организатор партизанских отрядов и комендант конной группы Забудько. Были бывшие командиры пехотных батальонов Федор Ганжа и Павел Лях, бывший командир кавалерийского дивизиона Тимофей Антибура, бывший сотник Похила и другие.
Все – крестьяне из Гавриловки и ближайших к ней сел Маломихайловка, Ивановка, Подгавриловка. Все – кадровые махновские командиры, пусть и не очень высокого ранга. Большевикам и объявленной властями амнистии они не доверяли. Веру в продолжение вооруженной борьбы потеряли: территория "махновии" была заполнена регулярными частями Красной армии, истребительными отрядами, частями особого назначения и т.д. Какие перед ними ставились задачи, можно увидеть на примере приказа по войскам 30-й Иркутской стрелковой дивизии от 31 августа 1921 года: "В кратчайший срок очистить северную часть Гуляйпольского района от всех видов бандитизма и сочувствующих ему элементов"
Новости по теме: Колпак для покупателя. Как банки выясняют происхождение денег украинцев на покупку квартир
Сами крестьяне устали от многолетней войны, красного террора и продразверсток, а потому смирились с властью победителей после объявления ими "новой экономической политики", нэпа. Большую роль в поражении махновского и украинского ("петлюровского") повстанчества сыграл и голод. Началось все с засухи и неурожая в восточных и южных губерниях Украины, но к катастрофе и массовым голодным смертям привела государственная политика вывоза хлеба в советскую Россию. После утраты поддержки населения восстание было обречено.
Голодающие дети. Бердянск, 1922 г.
Осенью 1921-го Забудько и его товарищи бездействовали, скрываясь в лесах и балках вокруг Гавриловки и Дибривки. Иногда по ночам заходили в Гавриловку, где им тайно помогал крестьянин Архип Шамрил. Конечно, по селу пошли слухи о возвращении махновского атамана. Перед местными властями встала задача окончательно обезвредить его.
Председателем Гавриловского волостного ревкома с июля 1921 года был Филипп Ковтун, бывший красноармеец. Безусловно, он был человек храбрый, решительный и умевший находить общий язык с противником. В конце октября Ковтун разыскал в лесу Забудько и его товарищей и убедил их сдаться. Решающую роль сыграл тот факт, что в Гавриловку на то время вернулись уже 20-30 повстанцев, получивших документы такого содержания: "Предъявитель справки является бывшим рядовым махновцем, добровольно сдавшийся властям, амнистирован и направляется к себе на родину".
Поначалу всё шло хорошо: когда Забудько, Филь и их товарищи явились в Гавриловку, им обещали возможность мирной жизни, скорейшее получение нужных документов и даже, как позже вспоминали старики-гаврилчане, разрешили оставить оружие. Мало того: Забудько и забудьковцам предложили поступить в Школу красных командиров в Харькове. До решения всех этих вопросов бывшие махновцы подверглись единственному ограничению: запрету покидать село. Хотя без документов они бы и сами никуда не уехали.
Советский агитационный плакат с призывом вступать в Школу красных старшин. Около 1921–1922 гг.
А через несколько дней мирная жизнь закончилась. Ковтун и волревком были не единственной властью в Гавриловке: в селе располагался еще и карательный отряд. По приказу его командира все десять махновцев во главе с Забудько были арестованы и отправлены в Харьков. Конечно, не в Школу красных командиров, – в Особый отдел Харьковского военного округа.
Следствия как такового не было. В ночь на 3 ноября 1921 года арестованным объявили, что они подлежат не амнистии, а расстрелу "в виду ими совершённых тяжких преступлений перед народом и Советской властью". Все десять были сразу расстреляны.
Казнь Забудько стала, возможно, первым, но не последним случаем расстрела сдавшихся махновских командиров.
В декабре 1921 г. в Харькове под арестом находились бывший секретарь оперативного отдела Совета революционных повстанцев Украины Владимир Проценко, бывший член штаба РПАУ и представитель махновцев при командовании Южного фронта Павел Хохотва, бывший командир полка РПАУ Мартын Фоменко. Достоверно не известно, сдался Проценко или был взят в плен, а вот Фоменко точно явился на амнистию и даже успел около месяца побыть сотрудником Бердянской уездной ЧК, пока не был арестован в конце ноября.
С Хохотвой всё несколько сложнее: он был арестован еще в ноябре 1920-го и заключен в Рязанскую тюрьму, откуда бежал с группой анархистов в июне 1921-го. Некоторое время партизанил в Донецкой губернии, но 6 августа добровольно явился в родное село Воздвиженка Гуляйпольской волости и заявил председателю волисполкома, что бежал из тюрьмы, "вернулся домой на жительство и скрываться не собирается". Через 12 дней был арестован и отправлен в Харьков. Документальные сведения о судьбе трех названных махновских командиров не найдены, – есть лишь свидетельство бывшего начальника штаба РПАУ Виктора Белаша, сидевшего в тюрьме вместе с ними: 29 декабря 1921 года Проценко, Фоменко и Хохотва были расстреляны по приказу Всеукраинской ЧК.
Несколько лет назад запорожский историк Юрий Кравец разыскал документы о Феодосии Виннике, последнем начальнике разведки РПАУ. Винник сдался красным в мае 1921-го, был амнистирован, но затем несколько раз арестовывался отделом по борьбе с бандитизмом Всеукраинской ЧК. Два раза его освобождали, – но третий арест (октябрь 1921-го) закончился смертным приговором от 25 февраля 1922 года.
Возможно, со временем список амнистированных, но казненных махновцев удастся расширить: судьба некоторых повстанческих командиров до сих пор остается неизвестной. Для примера укажем на донецкого шахтера-анархиста, выходца из крестьян Павлоградского уезда Михаила Каневского. В махновском движении он был известен под псевдонимами Лонцов и Кочубей, в кампанию против генерала Деникина осенью 1919-го прославился как командир бронепоезда "Памяти Григория Махно". В середине октября 1921 года повстанческий отряд Лонцова (38 человек) сдался красным в Константиноградском уезде Полтавской губернии. Лонцов был доставлен в Полтаву, где заявил о готовности сотрудничать с чекистами и написал автобиографию. Этот документ датирован 19 октября, – никаких сведений о Лонцове после этого дня до сих пор не обнаружено.
Бронепоезд времен Гражданской войны
Истребление тех махновцев, что добровольно сложили оружие, прекратилось к лету 1922 года, когда красные окончательно задавили и ликвидировали повстанчество. В июле 1922-го Разведуправление вооруженных сил УССР с удовлетворением констатировало: в Донецкой, Екатеринославской, Запорожской (то есть на исторической территории махновщины) и Черниговской губерниях – "политических банд не обнаружено".
Анатолий Дубовик, историк; , опубликовано в издании DSnews.ua
