Почему вряд ли следует принимать миллионы беженцев из неблагополучных стран.
Об этом пишет Доктор экономических наук Владислав Иноземцев, на своей странице в Фейсбук.
Прошло уже несколько дней с того момента, как отряды движения «Талибан» (организации, пока ещё считающейся в Российской Федерации террористической и запрещённой) установили контроль над всей территорией Афганистана. Комментаторы на все лады обсуждают это событие – однако доминирует мнение о том, что оно стало крупнейшим за последние годы геополитическим поражением Соединённых Штатов.
Действительно, самая продолжительная война в истории Америки кончилась не блестяще. Кадры ухода американцев и попыток тех, кто с ними сотрудничал, спастить от талибов, обошли весь мир и вызывают понятный ужас. Всего за одну неделю «вылетели в трубу» многолетние усилия четырёх администраций, которые обошлись американским налогоплательщикам почти в $1 триллион. Победителям достались склады современного оружия, перешедшая на их сторону 300-тысячная армия и отстроенные военные базы. Пресса пестрит сравнением этой ситуации с поражением во Вьетнаме в 1975 году – с самым тяжёлым эпизодом послевоенной американской истории (я бы сказал, что нынешняя неудача даже более болезненна: тогда Америка противостояла чуть ли не всему коммунистическому блоку, а сейчас – одной радикальной религиозной группировке).
Я не склонен злорадствовать над провалом кампании – Дж.Байден прав, говоря, что Соединённые Штаты всё равно ушли бы из Афганистана, потому что это была «не их война» – но несколько комментариев я всё же рискну сделать.
Во-первых, двадцать лет назад, когда силы антитеррористической коалиции (стоит напомнить, Россия тогда её активно поддерживала) вторглись в Афганистан, США, на мой взгляд, задали совершенно ошибочную цель всей кампании. Вместо того, чтобы разгромить базы террористов, атаковавших Америку 11 сентября 2001 г. и нанести максимальный урон террористическим сетям, они попытались построить на захваченной территории современное государство. Сначала это называли nation-building, чуть позже, когда стало ясно, что из племенных сообществ нельзя создать нацию, state-building – но уже в те годы нереалистичность проекта казалась мне очевидной (см.: Владислав Иноземцев. “ ‘Nation-building’: к истории болезни” в: Мировая экономика и международные отношения, 2004, № 11, сс. 14–22). Война с террором виделась искусственной конструкцией, за которой скрывались (причём, замечу, не только в американском случае) иные цели (см.: Владислав Иноземцев. «Очень своевременный противник» в: Россия в глобальной политике, том 3, № 3, май – июнь 2005, сс. 38–53). «Замкнув» нереализуемый модернизационный проект на вопросы безопасности, западные державы подписали приговор всей эпопее.
Во-вторых, мне кажется, что Запад (и СССР в 1980-е годы) серьёзно ошибались именно в оценке модернизационного потенциала исламских обществ. Сейчас часто можно встретить фотографии студенток кабульских и тегеранских вузов 1960-х годов в коротких юбках пьющих кофе на верандах городских кафе. Однако стоит переосмыслить историю последней трети ХХ века, когда столкновение не только узких элит этих стран, но и значительной части их населения с западной современностью начало вести к попытке самоидентификации через возвращение к основам. Лишь несколько мусульманских стран, добившихся значительных успехов в модернизации – типа ОАЭ, Кувейта или Бахрейна, а в Юго-Восточной Азии Малайзии – не обратились в те годы к консервативной мусульманской идентичности. При этом Запад (в самом широком смысле слова, включая Израиль и Советский Союз) своей внешней политикой сделал политический ислам как бы защищающимся от внешних сил течением – и чем значительнее было внешнее модернизационное давление, чем сильнее становилось и противодействие. На мой взгляд, уже давно пришло время оставить этот регион «в покое», предоставив его народам право жить так, как они хотят; главная задача и США, и России, и всех других развитых стран состоит в том, чтобы защищать собственных граждан, а не строить современные нации там, где их не может быть.
В-третьих, есть ещё один важный момент: многие, кто видел кадры исхода афганцев, не желающих жить при «Талибане», говорят, что США и их союзники не должны были бросать своих друзей так, как они это сделали. С этим можно согласиться – теперь имидж Америки как надёжного союзника надолго серьёзно скомпрометирован – но стоит отметить и ещё один важный момент. Мы знаем, что от войны за последние годы из Афганистана бежали более 5 миллионов человек, почти 1⁄6 часть населения. Принято изображать беженцев как «стариков, детей и женщин», но это не так. Самая большая когорта – это мужчины в возрасте от 18 до 50 лет; стариков среди афганских беженцев по всему миру около 2%. Эти пара миллионов мужчин, которые по всей видимости не хотели жить при «Талибане», могли бы с оружием в руках противостоять его успехам – но предпочли решать не проблемы страны, а свои личные. То же самое относится и к Сирии, и к Алжиру, и ко многим африканским странам, погрязшим в диктатуре и коррупции. Поэтому я выскажу крамольную мысль: если Запад хочет, чтобы глобальная периферия была более «цивилизованной», вряд ли следует принимать миллионы беженцев из неблагополучных стран. Если бы эти люди задолго до 15 августа 2021 г. поняли, что их будущее может стать лучше лишь вместе с будущим их собственной страны, они, вероятно, действовали бы немного иначе.
Афганская история не кончилась на прошлых выходных. Не кончилась война, не кончились конфликты, не кончилось противостояние традиций и стремления к переменам. И поэтому нам всем нужно sine ira et studio осмыслить случившееся, чтобы не совершать новых ошибок…
Новости по теме: Очнуться после гипноза США. Меркель заставила задуматься Прибалтику
Побежденный повстанец вернулся в Афганистан как возможный следующий лидер – Washington Post
Фото: Sefa Karacan/Анадолу
Издание ZN.ua пересказывает статью газеты The Washington Post о том кто может управлять Афганистаном.
Человек, который, вероятно, станет следующим лидером Афганистана, въехал во вторник в Кандагар с колонной белых внедорожников. Конвой встречали тысячи афганцев, несколько человек из которых были с гранатометами в руках. В течение многих лет политические лидеры “Талибана” были призраками, невидимыми стратегами мощного повстанческого движения, а теперь по стране открыто ехал конвой с муллой Абдулом Гани Барадаром, лидером политического крыла талибов.
Некоторые люди в толпе аплодировали. Многие другие просто смотрели вперед, застыв на месте.
Барадар провел более половины своей взрослой жизни в роли повстанца или пленника. Однажды он был настолько уверен в своем поражении, что подготовил официальную капитуляцию после вторжения США, последовавшего за терактами 11 сентября 2001 года. Но в этот раз он вышел из своего конвоя, как сила, победившая Соединенные Штаты и их союзников.
Никто точно не знает, сколько лет Барадару - это один из многих нерешенных вопросов о нем. Сейчас, пожалуй, самый насущный: Как будет управлять страной, где все государственные структуры испарились в один день, тот, кто провел последнее десятилетие в пакистанской тюрьме и роскошном отеле в Дохе?
Барадар был близким другом основателя “Талибана” Мохаммада Омара. Оба они боролись против советского вторжения в Афганистан и поднялись к политической власти после вывода советских войск. В конце 1990-х годов Барадар был губернатором нескольких провинций под властью талибов, одним из лидеров, возглавлявших режим, который правил с помощью репрессий и насилия.
И все же после того, как на этой неделе талибы захватили Кабул, Барадар выступил с видеообращением, сняв очки и посмотрев в камеру: "Теперь наступает испытание", - сказал он. "Теперь речь идет о том, как мы будем служить и защищать наш народ и обеспечивать его будущее".
Новости по теме: Минюст США обвинил Коломойского в краже и отмывании миллиардов из Приватбанка
Когда США вторглись в Афганистан в 2001 году и начали бомбить “Аль-Каиду” и “Талибан”, именно Барадар вел переговоры о капитуляции талибов с Хамидом Карзаем, который вскоре должен был стать президентом страны. Подполковник в отставке Джейсон Америн, в то время капитан спецназа США, вспоминал, как в ноябре того года сидел рядом с Карзаем в Пакистане и разговаривал с Барадаром по спутниковому телефону.
"Это был вежливый разговор. В нем не было никакого напряжения", - вспоминает Америн. "Если прислушаться к тону голоса, то казалось, что [Карзай] разговаривает с кем-то из своих знакомых. Я не знал, что он разговаривает с одним из старших лидеров Талибана".
Через пару недель Барадар отправит отряд, чтобы попытаться убить Карзая и его людей. Однако к началу декабря, под сильными американскими бомбардировками, он предложил сдаться.
В первые годы войны, когда талибы начали перегруппировываться, Барадар, как говорят, был особенно возмущен авиаударом США, в результате которого погибли десятки людей на свадьбе его родственников в 2002 году в его родной провинции Урузган, сказала газете сотрудник ООН в Афганистане.
"После этого он сбежал в Пакистан и стал жить в Карачи", - сказал этот человек.
К 2010 году, когда администрация Обамы направила в Афганистан десятки тысяч новых войск, Барадар стал военным лидером “Талибана”. Укрепленные американские, австралийские и голландские военные базы там часто подвергались обстрелам со стороны боевиков.
Тем временем Барадар вел переговоры с правительством Карзая через племенные связи, которые он поддерживал с бывшим президентом. Когда в феврале 2010 года он был арестован в ходе совместной операции ЦРУ и пакистанских сил в Карачи, это было воспринято как попытка Пакистана сорвать мирные переговоры.
Барадар провел годы в пакистанской тюрьме до своего освобождения в 2018 году - период, который только укрепил его политическую легитимность, сказал Томас Руттиг, бывший немецкий дипломат и аналитик по Афганистану.
"Талибан" обычно называют марионетками Пакистана, но так никогда не было. “Они очень сильно зависят от него, и Пакистан имеет на них влияние, но талибы также являются самостоятельными игроками", - сказал Руттиг. "И я думаю, что опыт Барадара в пакистанских тюрьмах не сделает его человеком, который выполняет пакистанские приказы".
После того, как Барадар был освобожден из тюрьмы по просьбе американских и афганских лидеров, некоторые из его коллег по “Талибану” задавались вопросом о его психическом состоянии, учитывая условия, в которых он, вероятно, находился, сказала Бетт Дам, голландский эксперт по “Талибану”.
Когда в прошлом году он прибыл в Катар на переговоры о разделении власти в Афганистане, он был немногословен и менее заметен, чем другие члены талибского контингента. Его длинная борода начала седеть. Он носил струящийся шальвар-камиз и тюрбан, что контрастировало с туристками в бикини в отеле Дохи, где проходила встреча участников переговоров.
Он использовал язык примирения, заявив, что “Талибан” стремится к "исламской системе, в которой все люди нации могут участвовать без дискриминации и жить гармонично друг с другом в атмосфере братства".
Несмотря на то, что нападения талибов продолжались на протяжении всего переговорного процесса, американские чиновники убедились в значимости Барадара. В ноябре он позировал для фотографии с тогдашним госсекретарем Майком Помпео на фоне стульев с золотой окантовкой.
Руттиг сказал, что за эти годы Барадар оказался более влиятельным, чем некоторые ожидали, и "развил и продемонстрировал политическое понимание".
"Я бы сказал, что он является чем-то вроде противовеса более ястребиным людям в движении "Талибан". И хорошо, когда есть такой человек", - сказал он. "Похоже, что Барадар будет иметь огромное влияние в новом правительстве “Талибана”, и его роль там недооценивают".
Но то, как Барадар может управлять страной - и даже его способность консолидировать власть в Кабуле - невозможно предсказать. Несмотря на то, что в последние дни он и другие лидеры "Талибана" сформулировали более либеральное видение государства, признаки репрессивных методов "Талибана" проявились снова.
В некоторых районах страны поступают сообщения о закрытии школ для девочек. Распространяются и другие истории о том, что талибы захватывают имущество и нападают на мирных жителей.
Попытается ли Барадар остановить эти инциденты? Если да, то будет ли он успешен?
Неясно даже, где он будет жить, отмечает газета.
В Кабуле талибы захватили шикарный многомиллионный президентский дворец, восстановить который помогли американские фонды. Барадару, который когда-то олицетворял собой образ аскета-воина “Талибана”, придется решать, спать ли ему там, в бывшем доме тех, с кем он воевал два десятилетия.
Источник: The Washington Post
