Шансов попасть под каток «самого справедливого суда в мире» гораздо больше, чем выбраться из-под него.
Это относится как к рядовым гражданам, так и тем, чье имя известно на всю страну. Георгий Жженов, Спартак Мишулин, Михаил Танич выжили в лагерях чудом – в награду потом была блестящая карьера.
«Наша версия» продолжает рассказ о самых известных отечественных артистах, которые побывали за решеткой. В первой части поведали о звездах, чья вина была доказана. Сейчас же – о случаях наговора. Обычно в таких обстоятельствах карающей становилась статья 58 – «антисоветская деятельность».
Начнем с Георгия Жженова (1915-2005) по двум причинам. Первая – он, пожалуй, первым из советских артистов «загремел» в лагерь по совершенно нелепой статье. Это даже не антисоветская деятельность, а «шпионаж». Вторая — отсидев 17 лет в лагерях, он, как и многие простые люди, не сломался и сумел в 40 лет начать новую жизнь, став настоящей кинозвездой.
Жженов в первом фильме снялся в возрасте 17 лет еще в 1932 году. Знал бы он тогда, что следующая роль в кино ожидает его спустя четверть века. В 1938 году Георгий Жженов ехал на съемки фильма «Комсомольск», и в поезде познакомился с американцем, который направлялся во Владивосток встречать деловую делегацию. Разговорились в дороге, как водится. Якобы актер сказал чего-то лишнего. В том же году Жженова арестовали. Всего лишь за праздный разговор с этим американцем. Да и американец ли это был?..
Георгий Степанович вспоминал: «Когда мне дали пять лет лагерей за шпионскую деятельность, я написал на приговоре: «Сдохла правда! Жженов».
В закрытом музее управления ФСБ по Петербургу автор видел – была такая подпись. Не на приговоре, конечно, а на допросном бланке. Да, эта фраза и размашистая подпись.
Но и после пятилетней отсидки свободы Жженов не получил – добавили еще два года. Потом были ссылки. На зоне Жженов провел и все годы Великой Отечественной. «Теперь я по-философски отношусь к пережитому, — рассказывал актер в 1990-е. – С одной стороны, это было мучительно тяжко. Главное – несправедливо! А с другой – такой жизненный опыт! Не уверен, что жизнь моя сложилась бы более счастливо, не будь этого опыта. Ведь я попадал под призывной возраст, а со своим взрывным характером в первые же дни войны оказался на фронте, на передовой. А там… Я же во время войны был на Колыме. Правда, и здесь жизнь много раз на волоске висела. А опыт зековский и правда бесценный, хотя и страшный. Блатные относились ко мне вполне симпатично. Но подними я руку на кого из них – все, пощады не жди! Раз ты фраер, фраером и оставайся, воры – другая каста, их не тронь. Как-то за дело врезал я по морде одному из них, не сдержался. Избили меня страшно, руку сломали. В лагере такое в порядке вещей было».
Георгия Жженова освободили в 1945-м. Через четыре года вновь арест. Причем за то, старое дело. Окончательно свободным человеком стал только в 1955-м. Реабилитирован. О своей жизни на зоне он даже написал книгу – «Саночки» (1985). Рассказать ему было о чем. Жженов валил лес в тайге, мыл золото на Колыме, водил трактор, был поваром и прачкой, освоил на зоне профессии механика и электромонтера. Насмешка судьбы, но популярность Жженову принесла роль агента КГБ, а в начале он был сотрудником французских спецслужб с русскими корнями в фильме «Ошибка резидента» и его продолжениях. На всю жизнь остался в памяти Георгия Степановича и великий режиссер Александр Довженко, и всего-то передавший ему привет в виде посылки в пересыльную тюрьму. Но этот его поступок в то время дорогого стоил. Жженов в лагерях верил, что еще будет играть на сцене. Не случайно там, на Севере, он больше всего боялся обморозить лицо. Старался как-нибудь и чем-нибудь его обмотать. Со страхом щупал его на морозе, проверял чувствительность, берег.
Повесть «Саночки», кстати, о том, что в тюремной жизни черное и белое в комок серый сплетается. В лагере был жуткий вертухай, не давал никому жизни, лютовал, прессовал, и как-то по зиме он с Жженовым поехал за его, осужденного, посылкой в другой лагпункт. Пурга, Жженов слабый, идти уже не мог, недоедание, мог бы бросить в степи, но всем лагерем ненавидимый вертухай тащил будущую кинозвезду на саночках в лютый мороз, колючую метель 12 км… И спас «резидента».
В одном из последних интервью Жженов рассказывал, как артистический талант помог ему выжить на зоне: «Мне помогли молодость, не самое плохое здоровье, и еще то, что я на Колыме на прииске Глухарь попал в культбригаду заключенных: руководитель ее спросил меня, что я умею делать — я ему прочитал рассказ Чехова «Шуточка». Потом он сказал мне, что не ожидал услышать от человека с разбойной внешностью такое… Это меня тоже спасло».
А вот у Спартака Мишулина (1926-2005), который, по его признанию, ровно 100 раз сыграл на сцене Карлсона, проблемы с законом начались когда он еще был, можно сказать, малышом. В одном из СМИ в 90-е говорил: «В 13 лет писал ни много ни мало — книгу. Про революцию. И, зайдя как-то в библиотеку, в качестве пособия попросил книгу «История революции». Отказали. Тогда ночью выставил в библиотеки окошко, нашел нужную книгу и… был пойман».
При обыске в квартире нашли множество плакатов и портретов вождей (в том числе и Сталина), которые были мелким почерком исписаны с обратной стороны. Бумаги у Мишулина не было, он по ночам срывал на улицах плакаты, и на них писал свою книгу. Якобы за это и осудили на «червонец», что очень-очень сомнительно. Впоследствии в биографии Мишулина появилась такая фраза – «осужден по ложному доносу по ст. 58». Это подтвердил Верховный суд РСФСР в 1989 году в виде реабилитации, главное, прижизненной. Сам он говорил, что дело пахло трибуналом. Но вот артисты на то и артисты, чтобы входить в роль. В Википедии пишут: «Отсидел три года. Но даже в лагере он не переставал заниматься самодеятельностью. Однажды его заметил заведующий клубом и пригласил к себе в село Брусово Удомельского района Калининской области».
По другим данным, отсидел он полтора года. Эти данные кажутся более верными, в 90-е Мишулин по ТВ как-то говорил, что срок в то в то время «вышел, как в армию сходить».
Но Спартак Мишулин, знаменитый как Саид из «Белого солнца пустыни» и ведущий «Кабачка 13 стульев», запомнил зону чудесным спасением от.. трактора: «Когда работал прицепщиком на тракторе, то вкалывал по 20 часов в сутки, уставал так, что на ходу засыпал. Тракторист как-то попросил меня принести воды для заправки радиатора, а сам пахать уехал. Я сел в борозду его дожидаться и не заметил, как заснул. Тракторист не увидел меня и проехал прямо по той полосе, в которой я спал. Врачи потом рассказывали, что им принесли какой-то мешок с костями. Дыхания на зеркальце не обнаружилось, и меня едва не записали в трупы. Спасибо хирургам, вытащили с того света. На ноги я встал только через 8 месяцев. Иду обратно в лагерный пункт, а меня не пускают. Объясняю охране: «Я расконвоированный Мишулин, возвращаюсь из больницы». А та: «Мишулин давно умер – иди отсюда». Еле пустили в зону обратно».
Новости по теме: Миллиарды, дочки, матери... Почему семейство Шойгу – позорище армии и флота
А вот автор многочисленных музыкальных хитов от «Черного кота» до «Комарово» Михаил Танич (1923-2008) угодил на нары после того как прошел всю войну, от первого дня до последнего. В 1947 году осужден по ст. 58, п. 10 – «антисоветская деятельность». По доносу соседа по общаге, как выяснилось позже. По пьяной лавочке фронтовик сказал, что в Германии дороги лучше, чем у нас…
Сталина поэтому Танич не переносил: «Он придумал врагов народа и был руководителем страны врагов народа. Все были враги народа». Танич почти шесть лет валил лес на севере, в том числе в гиблом месте под Соликамском, а вышел день в день, когда умер Иосиф Сталин.
Но тонкий и остроумный Михаил Исаевич и про лагеря оставил светлое воспоминание, да с эротическим уклоном: «49-й год. Лесоповальные лагеря, бесконечная тайга. Утром выводят заключенных. Зима, темно. Вокруг делянки, которые надо вырубать, встает оцепление. А вокруг чалдонские села, женщины годами без мужиков. И вот они, эти женщины, заходят внутрь оцепления утром, еще до того, как привезут заключенных, и ждут… Оцепление стоит по периметру. Мы вырубаем подсад — мелкую древесину, чтобы все видели друг друга, от костра и до костра. А там, внутри, женщины. И идет безумный секс, если говорить по-теперешнему».
Вот об этом песня;
Ну, лето было, лапника не жгли,
Я не просил, она сама разделась,
А мы такие были фитили,
А ей любви и дружбы захотелось….
