По мотивам событий вокруг наследия Владимира Жириновского впору снимать ремейк на «Смерть Сталина». У партии всё ещё есть бренд, электорат, губернаторы, партийный бюджет, имущество и лоббистский ресурс.
И свита Жириновского дерется не менее ожесточенно, чем Хрущев против Берии над еще теплым трупом Сталина. В либерал-демократической трагикомедии две сюжетных линии: первая - драка за партийное лидерство, вторая - возня за думский мандат покойного.
Кандидаты в лидеры – человек-скандал Леонид Слуцкий и самарский шпажист Михаил Дегтярёв. Оба тащат за собой шлейф идиотских инициатив, диких скандалов и смешных нелепиц, то есть вполне соответствуют критериям отрицательного отбора. Разница лишь в том, что Слуцкий специализируется по журналисткам и певичкам ртом, а Дегтярёв – выходец из спартанского (голубого) крыла либерал-демократов. В остальном кандидаты в сменщики Жириновского достойны друг друга.
Что касается мандата, то среди кандидатов Андрей Свинцов, Александр Шерин и Максим Зайцев. Выбор в пользу Свинцова был вполне очевиден пока не вмешался сын вождя Игорь Лебедев, который возалкал протащить в Думу и посадить в кресло вице-спикера своего соседа по апартаментам в Майами – Сергея Жигарева. К слову, на похороны Лебедев прислал папе венок с надписью «Давай помиримся». Из богопротивной Америки прислал, сам не приехал. Причины побаиваться Родины веские: сын вождя был дропом для передержки партийного имущества, но вышел из-под контроля и колхозное стало частным. Теперь (не) иноагент из штата Флорида проталкивает Жигарева, которого поддерживает начальник УВП Андрей Ярин. В случае его избрания Лебедев обещает вернуть здание Института мировых цивилизаций и кой-какую мелочь из уворованной у папы копилки.
После сорокадневного траура планируется Высший совет. С короной вождя все больше сживается её временный хранитель Слуцкий, а тем временем по столице снуют агенты носителя греческих традиций мужской дружбы Михаила Дегтярёва. Прощупывают, пощупывают, подмигивают, манят. В Хабаровске Мишу электорат не любит, а вот в Москве его любили, хотя это и не была любовь электората. Поэтому Дегтярёв очень хочет поскорей завершить свою подлую миссию и вернутся в Москву.
В драке за мандат есть ещё штришок: против американского (не)иноагента Лебедева и главного московского борца с иноагентами Ярина восстал туапсинский шашлычник Юрий Напсо. Он пообещал Слуцкому финансировать партию, если тот прокатит ненавистного ему Жигарева. Между партийцами давний конфликт, кушать не могут, так друг друга не любят. Тем временем Жигарев прикручивает Ярослава Нилова с Алексеем Диденко и стимулирует уголовку Напсо в Краснодарском крае.
В тени пока притаились повелитель смоленских болот Алексей Островский и лондонский отравитель Андрей Луговой. Их шансы приобщиться к партийному наследию не слишком велики, так как башлять на нужды ЛДПР готовы только Слуцкий (связь Владимира Ресина, Года Нисанова и пингвинарха), Напсо (обокрал Сечина), Жигарев (мама дала) и Лебедев (папа не успел забрать). В такой атмосфере протекают судьбоносные для ЛДПР дни: никто не думает о смыслах и стратегии. Жирные жабы долбят скользких ужей, в целом же соколы досношались до мышей. И чем бы не закончилось это фрик-шоу, ясно, что ЛДПР умерла вместе с Жириновским.
