Как минимум одно региональное подразделение Минобра после трагедии в Каазни приступило к сбору базы «неблагонадежных» подростков.
Об этом стало известно после того, как база с персональными данными несовершеннолетних оказалась в интернете.
Инцидент с раскрытием конфиденциальных данных о несовершеннолетних произошёл в Мурманской области, где местные чиновники от образования отреагировали на бойню в Казани оперативной подготовкой списка «склонных к нарушению дисциплины» школьников, студентов и выпускников 2018-2020 годов.
Директива предоставить персональные данные о «неблагонадёжных» подростках поступила в учебные заведения региона от Министерства образования Мурманской области. Об этом свидетельствует приказ министерства о сборе информации за подписью регионального министра Ольги Дзюбы, который оказался в распоряжении «Новой газеты»:
Новости по теме: Бардак в «Газпроме» - новые взрывы
Руководители школ, колледжей и вузов получили указание в срочном порядке, до 12:00 12 мая, внести данные о подозрительных студентах и учениках в общую таблицу, на которую была дана ссылка. Таким образом, таблица с внесёнными в неё персональными данными об учащихся несколько часов болталась в открытом доступе.
После того, как стало известно о сливе информации, доступ к таблице закрыли. Но, по всей видимости, сама таблица осталась. И не исключено, что аналогичные меры были приняты и в других регионах, возможно – в координации с силовиками.
Могут ли помочь подобные меры в предотвращении ЧП, аналогичных тем, что произошли в Керчи и в Казани? В список попали несовершеннолетние, которые совершали хулиганские поступки, проносили в учебные заведения ножи и пневматическое оружие. Проблема в том, что казанский стрелок Ильназ Галявиев не был замечен в подобных действиях и считался тихоней. Так что если бы такие списки составлялись в Казани, он мог бы в них и не попасть.
Кстати, уполномоченный по правам ребенка в Татарстане Ирина Волынец утверждает, что Ильназ Галявиев, устроивший стрельбу в школе №175 в Казани, не состоял на учёте ни в полиции, ни в социальных службах. Его семью считали благополучной. То есть и по этому параметру он пролетел бы мимо списка «подозреваемых»!
Методы отбора «неблагонадёжных» для списка Минобра вызывают определённые вопросы. Например, чтобы попасть в этот список, некоторым подросткам достаточно было попасться на курении или на ругани.
Кроме того, в список «неблагонадёжных» попали подростки, участвовавшие в акциях протеста. Каким образом общественно-политическая активность соотносится с психическим сдвигом, побуждающим устраивать массовые расстрелы в школах – известно только чиновникам. Скорее уж такие списки «неблагонадёжных» будут на руку при борьбе с оппозицией.
В любом случае, тот факт, что чиновники обнародовали персональные данные трёхсот несовершеннолетних, а также их родителей и опекунов, в правовом государстве потянул бы не только на внутриведомственное расследование, но и на многочисленные судебные иски (или же коллективный иск). Но инцидент в Мурманской области со сливом персональных данных, по всей видимости, чиновники спустят на тормозах.
А списки составлять продолжат.
