Этот приговор – 6 лет колонии за спектакль, награжденный «Золотой маской» – войдет в историю как примета мрачного времени.
Как оглашали приговор
О грядущем оглашении приговора адвокаты узнали только за пару часов. За это время у здания столичного 2-го Западного окружного военного суда собралось более сотни человек – сочувствующих и журналистов. Все крупные федеральные СМИ событие проигнорировали. Во дворике вокруг особнячка, где расположен военный суд, можно было встретить лауреата Нобелевской премии мира (по версии властей РФ – «иноагента») Дмитрия Муратова (на следующий день он записал обращение на YouTube), актрису Юлию Ауг (удивительно, но она вновь приехала в Россию), правозащитницу Зою Светову… Процесс ранее объявили закрытым, сославшись на угрозы его участникам. Но в последний день часть сочувствующих пустили внутрь на оглашение.
Пока остальные стояли и ждали, подъехала полицейская машина из местного отделения. Служивый с автоматом подошел к корреспонденту «Собеседника» с неожиданным вопросом:
Новости по теме: Суд во Львове арестовал подозреваемого в убийстве пограничника
– А кого судят? Беркович? А вторая фамилия как? – Петрийчук.
– А за что их судят?
– За спектакль.
–???
– Ну, обвинение считает, что там терроризм, хотя спектакль награждали.
– А… Терроризм… А почему военным судом?
– А … его знает (слов, чтобы ответить помягче, как-то не нашлось).
Служивый пошел куда-то звонить и докладывать обстановку: «Да они просто за забором все стоят!» Наряд уехал. Правда, когда слушатели пошли к воротам суда, откуда выезжают автозаки, приехал другой. «Женя! Света!» – кричали люди и аплодировали, когда наконец выехал КАМАЗ с осужденными. Водитель КАМАЗа сигналил в такт.
– Всех не пересажаете! – уверяли полицейских самые активные участники группы поддержки. Полицейские смотрели на них с удивленными лицами. Родные и близкие, выходящие из зала суда, были ошеломлены происходящим, некоторые плакали… А больше всего в тот день собравшихся поразили рассказы про цветы, которые в День семьи, любви и верности кто-то подарил молодому прокурору Екатерине Денисовой, которая совершенно спокойно запросила для девушек 6 лет, и их отправили в тюрьму.
Действующие лица и исполнители:
Обвиняемые – Женя Беркович и Светлана Петрийчук. Судья – Юрий Массин. Прокурор – Екатерина Денисова. Свидетель обвинения, жаловавшийся на спектакль – актер Владимир Карпук. Секретный свидетель обвинения – «Никита», принесший запись спектакля в полицию. Свидетель обвинения – оперативник Роман Лисуков. Свидетели обвинения, выступившие в защиту обвиняемых – актрисы спектакля «Финист Ясный Сокол» Юлия Витковская, Анастасия Сапожникова, Маргарита Толстоганова, Наталья Сапожникова, Светлана Сперанская. Авторы деструктологической экспертизы – Роман Силантьев, Галина Хизриева. Свидетели защиты – актер Вениамин Смехов, актриса Ксения Раппопорт, эксперты «Золотой маски» Николай Песочинский, Татьяна Тихоновец, ректор Гуманитарного университета Лев Закс, директор театра «Дочери Сосо» Александр Андриевич, актриса этого театра Мариэтта Цигаль-Полищук.
Елена Эфрос: О помиловании Женя просить не станет
Мама Жени Беркович (на фото), известная правозащитница, переводчица, журналистка 64-летняя Елена Эфрос – о дочери сразу после приговора.
– Елена Михайловна, расскажите, пожалуйста, о Жене. Она всегда мечтала о театральной карьере?
– Рассказываю. Женин дедушка, мой папа Михаил Григорьевич Эфрос, который к легендарному режиссеру Анатолию Эфросу никакого отношения не имел, был большим поклонником театра и сам мечтал стать театральным режиссером. Поэтому, когда мои дочери-близнецы Женя и Маша в свои 11 лет заявили, что хотят пойти в Театр юношеского творчества (ТЮТ), дедушка очень обрадовался и помогал им готовиться к вступительным турам. Обе поступили, но Маша в итоге выбрала другой путь, а Женя осталась в театре. Сразу по окончании школы поступила в Санкт-Петербургскую академию театрального искусства на менеджмент театрального дела, так как вчерашней школьнице на режиссерский было не попасть. Окончив вуз в 2007-м, некоторое время ставила спектакли в родном ТЮТе. А после отправилась покорять Москву. В 2008-м поступила в Школу-студию МХАТ – на курс Кирилла Серебренникова. И окончила его по специальности «режиссура».
Новости по теме: ПриватБанк проиграл офшорам Суркисов апелляцию на 250 млн долларов
– Уважение вызывает не только это, но и многочисленная благотворительная деятельность Жени по самым разным направлениям.
– Женя – человек не только очень эмоциональный, но и крайне эмпатичный. Она моментально включается, когда кто-то оказывается в беде или просто нуждается в помощи. Она тут же кидается ее или организовывать, или сама оказывать. Женя, как и ее сестра Маша, которая стала коррекционным педагогом, много работала с «особыми» детьми в психоневрологических интернатах (ПНИ). Как-то познакомилась с парнем-инвалидом, он живет в ПНИ под Санкт-Петербургом, в Зеленогорске. И каждый раз, когда она приезжала домой, до последнего дня, до самого ареста в мае 2023 года, Женя выделяла один день, чтобы съездить к Вове – поддержать. Кто его теперь поддерживает, когда она в неволе? Дочь договорилась с кем-то из волонтеров…
– Женя совершила настоящий поступок, удочерив двух девочек, у которых имеются тяжелые неизлечимые заболевания…
– Их Женя взяла, последовав примеру Маши, которая вместе со своими приемными детьми живет в Сербии. У Маши – 12-летняя цыганская девочка Дэви и 17-летний Кирилл, совершенно чудесные ребята со сложными судьбами и характерами. Женя взяла под свою опеку дочерей Аню и Киру в 2019 году. Ане сейчас 20 лет, Кире – 18. У Ани – особенности в развитии. А у Киры – сложный психологический анамнез в силу того, что она всю жизнь, кроме этих последних пяти лет, прожила в сиротских учреждениях. У нее из-за этого развилось множество соматических заболеваний, в том числе астма, и она обостряется при любой нервной перегрузке.
– Как девочки перенесли приговор маме?
– Кира сильно плакала. Аня – создание более замкнутое, переживала все внутри. Страшно даже представить, что творится у нее в душе. Женин муж, Николай, увез их срочно обеих на отдых. Заботиться о девочках ему теперь помогают наши родные и близкие в столице. Уезжать из страны они никуда не будут – иначе как Женю в колонии навещать?
– А Женя до задержания не задумывалась сама об отъезде?
– Она признавалась мне: если почувствую реальную опасность – уеду. Значит, не почувствовала… Или – недооценила. Да и как она могла – она ведь не нарушала закон? Их со Светой спектакль – от начала до конца антитеррористический! Мне многие высказывают мнение: Женю посадили на самом деле не за постановку «Финиста Ясного Сокола», а за ее стихотворения. Но ведь если бы захотели сфабриковать против нее дело за слова, то предъявили бы другие обвинения – «дискредитация», «фейки». Может, дело в другом: есть разнарядка– с терроризмом бороться. Или банальная зависть коллег – почему им присудили «Золотые маски», а не мне? Или это показательная порка всего театрального сообщества: сидите тихо…
– У вас есть надежда на апелляцию, на кассацию?
– Разве что скинут на каком-то этапе пару месяцев. Но надежда есть на глобальные перемены в стране, при которых все политические заключенные сразу же выйдут на свободу. На УДО рассчитывать не приходится: из колоний, особенно женских, освобождаются условно-досрочно редко, там женщины горло друг другу готовы перегрызть за это. Поэтому остается надеяться, что они спокойно отсидят свой срок от звонка до звонка. О помиловании Женя просить не станет, ведь, хотя это в законе не прописано, де-факто надо признавать вину. А она ни в чем не виновата. Ей не в чем каяться. И да – она ни разу не пожалела, что поставила «Финиста». Она ведь затронула очень важную и болезненную для России тему. Возможно, уберегла многих девочек от беды и ошибки. Это произведение выполняло не только культурную, но и весомую социальную роль. Кто теперь после таких приговоров с такими сроками будет браться за антитеррористическую повестку?
Мрачный тюремный опыт вовсе не будет полезен
Марина Довгер:
— Круг политзаключенных, как Вселенная, расширяется – и вдруг среди них оказывается тот, кого ты знаешь лично. Со Светой Петрийчук мы познакомились в феврале 2018 года на курсах драматургии «Театра.doc», где преподавал худрук Михаил Угаров. По его заданию на тему «банальность зла» Света напишет выдающийся текст «Вторник короткий день». Увы, 1 апреля мастера не станет и он не увидит триумф своей ученицы – дебютная пьеса войдет в шорт-лист фестиваля «Любимовка-2018», а в читке будут участвовать Виктор Рыжаков и Ольга Лапшина. К этому времени Света уже реализовалась как киносценарист, училась в Лос-Анджелесе, писала сериалы в авторской комнате. По первому образованию она журналист-международник, сняла несколько документальных фильмов. Также училась на режиссерском курсе Камы Гинкаса в Высшей школе сценических искусств Константина Райкина.
Но кажется, именно в качестве театрального драматурга она нашла свое призвание. Драматургия не случайно считается самым сложным родом литературы, драматургия – это мышление. У Светиных пьес четкая структура, яркие характеры, актуальные темы, особенно у нее здорово получаются остроумные живые диалоги, словно подслушанные из реальности. Когда говорят, что автору полезен мрачный тюремный опыт, мол, «зато потом будет, о чем написать», хочется дать в глаз. Это неправда. Перу Светы – было и есть – подвластно всё. Она не нуждается ни в каком травматическом опыте, чтобы писать лучше. Света и так состоявшийся большой драматург, которому к лицу свобода! Сегодня пьесы Светланы Петрийчук* читают и ставят по всему миру. Крамольного «Финиста» показали 41 раз в 18 странах мира, текст пьесы перевели на 14 языков, вышло 3 печатных издания, и состоялась премьера спектакля в Греции.
Коллега Жени Евгений Казачков — про нее и «Финиста»:
– Я смотрел «Финиста Ясного Сокола» в Боярских палатах. Я очень долго хотел обсудить с Женей Беркович некоторые художественные решения, потому что спектакль отличался от пьесы. У меня были конструктивные вопросы и комментарии. Мы все собирались осуществить этот разговор, но пока не получилось. А теперь и вовсе откладывается надолго… С Женей мы знакомы лет 12, она горящая, импульсивная, открытая и честная.
Вот что сказала на суде Света
– Одна из первых фраз, которую на первом заседании сказал мне мой защитник – что мы с Беркович находимся в том же «аквариуме», где слушала свой приговор Караулова. Он точно знает, он был и ее защитником тоже. Мой мастер по драматургии, конечно, учил, что нужно максимально хорошо изучить своего персонажа, но я как-то не рассчитывала, что познакомлюсь с ним настолько близко. Весь этот год я чувствую себя жертвой величайшего абсурда, который когда-либо встречала и в жизни, и в искусстве. А еще я чувствую себя оскорбленной. Ведь 6 лет назад, когда я писала пьесу, я была уверена, что делаю нечто максимально одобряемое органами правопорядка – помогаю предотвратить преступление доступными мне как писателю средствами.
Я пыталась исследовать мотивы правонарушения – точно так же, как делали десятки других писателей до меня. Я написала, что такие женщины существуют – и вы, уважаемый суд, знаете это как никто. Мы выслушали больше 20 свидетелей, которые подтвердили, что никакого оправдания терроризма в пьесе нет. Но вообще-то речь идет о тексте на русском языке, без сложной лексики и без спецтерминов. Чтобы определить, топит автор за ИГИЛ или нет, вообще не нужно быть ни кандидатом искусствоведения, ни экспертом-лингвистом. Достаточно говорить на русском и закончить среднюю школу. Не осведомленными о том, что в тексте есть оправдание терроризма, по мнению обвинения, оказались за 6 лет пара сотен профессионалов в области театра, Минкульт, СТД и ФСИН, тысячи зрителей, многие сотни людей, которые за 14 месяцев написали нам письма в СИЗО. Ну да, и пара ученых-лингвистов, один из которых пишет книги по методикам лингвистической судебной экспертизы. А обвинение знает лучше. Пошел 15-й месяц, как мы в СИЗО. И самое время, чтобы абсурд отступил. Чтобы мы с Беркович наконец занялись тем, что действительно имеет смысл – работали, заботились о близких, обнимали любимых и восстанавливали здоровье. Пусть здравый смысл наконец победит.
Что будет дальше?
39-летнюю Евгению Беркович и 44-летнюю Светлану Петрийчук признали виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 205.2 УК РФ (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма, совершенные с использованием сети «интернет»). Театральных деятелей, что важно, судили не только за само их произведение «Финист Ясный Сокол», а еще и за выкладку его видеозаписи на ютубе. По версии следствия, девушки, «действуя умышленно, осознавая опасный характер своих действий, реализуя совместный преступный умысел, передали видеозапись не осведомленному об их преступном умысле неустановленному лицу с целью размещения на канале «Независимый фестиваль «Любимовка». Без этого видео им могли бы вменять только первую часть статьи с наказанием от 2 до 5 лет лишения свободы, а с видео – уже вторую, по которой дают от 5 до 7 лет.
В срок отбывания наказания зачтут время задержания и содержания под стражей с 4 мая 2023 года из расчета один день в СИЗО за один день в колонии общего режима, а не один день за полтора дня, потому что статья – террористическая. Условно-досрочное освобождение может быть применено только после фактического отбытия не менее трех четвертей срока. Приговор вступит в законную силу после апелляции, ее могут назначить когда угодно. Как правило, по политическим делам ожидание длится много месяцев. До апелляционного суда обе фигурантки официально считаются невиновными и обвиняемыми, но никак не виновными и осужденными.
Коротко — о приговоре
Вениамин Смехов, актер, режиссер, драматург, свидетель защиты: «Дело Жени Беркович и Светланы Петрийчук не подлежит здравой оценке. К великому сожалению, тема «гуманной роли советского правосудия» грубейшим образом попрана. Несправедливость торжествует. Больше, чем я сказал на суде, сказать мне сегодня нечего. Теперь – молиться за здоровье тела и духа Жени и Светы. Господи, помилуй невинных талантливых женщин!»
Кирилл Серебренников, режиссер, драматург, телеведущий, бывший худрук театра «Гоголь-центр»: «Шесть лет реального срока. Ни за что! Без всякой вины! Неправильно сказал. Дали «за что» – за талант, за смелость, за нежелание «ссучиваться». За спектакль, за тексты, за стихи. Все эти бесогоны и их ученики Карпуки остро чуют то, чего у них нет – таланта, смелости, совести.»
Дмитрий Муратов, лауреат Нобелевской премии мира, журналист, правозащитник: «Обращаюсь публично к руководителям и лидерам иностранных государств. Давайте начнем менять гражданских заключенных по политическим статьям! Многие из них просто не выживут.»
Адвокат Жени Беркович Ксения Карпинская: «Сегодня в суде состоялось абсолютно незаконное, несправедливое заседание, и я думаю, что судьба Герострата, она многих постигнет. Можно быть известным справедливостью, а можно заслужить известность разрушением чего-то. Я хочу, чтобы вы знали, что эти девушки абсолютно невиновны. Абсолютно невиновны. И ничего нового в закрытом заседании не было. Ровно на тех показаниях, которые вы слышали – Карпука, секретного свидетеля «Никиты» и двух экспертиз – деструктологической, которую вы хорошо знаете, и психолого-лингвистической, – был вынесен этот жестокий приговор. Никто не подумал ни о милосердии, ни о справедливости, ни о чем-либо еще.»
