В России, с её продолжительными зимами на огромной части страны, всегда были популярны шубы, полушубки, шапки и прочие изделия из натурального меха.
Более того, хорошая норковая шуба всегда была деталью имиджа и показателем престижа – нет, не дамы, а её спутника.
И тут такая неприятность – одна из самых крупных сетей по продаже одежды из натурального меха «Елена Фурс» попала в налоговый скандал, из которого трудно будет выбраться.
Владельцев российского продавца шуб Elena Furs, находящегося в процессе банкротства, требуют привлечь к субсидиарной ответственности по долгам сети, превысившим 450 млн рублей. Почти вся эта сумма скопилась из долгов перед ФНС из-за применявшейся ритейлером схемы налоговой оптимизации.
Хотя размер субсидиарной ответственности точно не определён, в реестр включили требования кредиторов на 453 млн рублей. Основным из них стала ИФНС №4 по Москве, инициировавшая банкротство компании в марте 2023 года, и включенная в реестр с требованиями на 450 миллионов. Такая сумма налогов и штрафов доначислена компании по итогам выездной проверки за период с апреля по декабрь 2017 года. А уже в конце 2021 года ИФНС вынесла решение о том, что «Елена Фурс» совершила налоговое правонарушение, неправомерно предъявив к вычету сумму НДС и завысив расходы при исчислении налога на прибыль. В 2022 году сумма претензий налоговиков была меньше – 411 млн рублей. Но, как видим, владельцы меховой компании твёрдо решили долги не платить, пытались через суд отбиться от доначисления налогов, но проиграли в трёх инстанциях. За что и поплатились.
Арбитражный суд Москвы признал обоснованным заявление ИФНС №4 по Москве о несостоятельности головной структуры сети магазинов Elena Furs – ООО «Елена Фурс». 26 декабря 2023 года суд ввёл в отношении компании процедуру наблюдения.
При этом компания выстроила удобную для себя схему ведения бизнеса.
«Прачечная» бизнес-модель
Elena Furs возникла на рынке меховых изделий в 1991 году и является ярким примером чисто семейного бизнеса. Руководили им Артем, Мхитар, Сусанна и Элина Степанян, но выше всех по рангу считался Мхитар. По данным СМИ, владельцем компании, согласно «СПАРК-Интерфаксу», является гражданин Армении Левон Асатрян, однако сам бренд, как следует из судебных материалов, принадлежит Сусанне Степанян (по данным выше главенствовал Мхитар Степанян). По данным на 2023 год, сеть развилась до 15 магазинов в Москве и регионах. При этом у Elena Furs есть фабрики по производству меховых изделий не только в Пятигорске и Москве, но и в Греции и Италии. По итогам 2022 года активы компании оценивались в 3,7 млрд рублей, а выручка составила около 900 миллионов.
Степаняны выстроили удобную для них модель бизнеса, чтобы минимизировать налоговые отчисления. Компания заключала договоры комиссии с подконтрольными индивидуальными предпринимателями (ИП), якобы занятыми в производстве меховых изделий, а магазины «Елена Фурс» реализовывали их в рознице, перечисляя затем вырученную сумму ИП за вычетом комиссионного вознаграждения в 10–15%. По материалам суда, ИПшники при этом работали по специальным налоговым режимам, уплачивая «налоги в минимальных размерах, либо не уплачивая вообще». К примеру, в 2017 году «Елена Фурс» продавала почти полностью только комиссионный товар – 92,25% от общего объёма, выручка составила 1,1 млрд рублей.
Когда ФНС стала разыскивать сотрудничающие с «Елена Фурс» ИП, то последних фактически … не нашлось. Объяснения при этом, как детские оправдания, банальны. Большинство ИП как бы и не работали «вбелую», налоги почти не платили либо платили только в единичных случаях и минимальные, сырье партнёры сети закупали сами на рынке без договоров за наличный расчет, изделия шили на дому, а возили их на такси.
Суд пришёл к выводу, что часть ИП, которые существовали, реальным шитьём шуб не занимались или производили гораздо меньше декларируемого объёма. Нужны же были эти ИП, похоже, для вывода через них денег, а также через них «формально осуществлялся нелегальный ввод в оборот меховых изделий неизвестного происхождения». В проверяемый период этим ИП удалось обналичить 1,5 млрд рублей, что составило 69,85% полученных от компании «Елена Фурс» средств.
По материалам суда также известно, что с 2017 года дела в «меховом концерне» пошли ни шатко – ни валко. Не можем точно утверждать, но можно предположить, что здесь отчасти повлияло снижение спроса на дорогие премиальные шубы в стране. Впрочем, такая тенденция пошла не только в России.
Эко-мех – наше всё
Рентабельность производства подорвало снижение спроса. К примеру, в 2022 году продажи меховых изделий в России упали сразу на 20%. Масла в огонь постоянно подливают «зелёные» активисты. Но это общемировая тенденция. От натурального меха отказались крупные мировые бренды одежды и обуви. Разведение животных ради меха уже запретили в Великобритании, Норвегии, Бельгии, Австрии, Хорватии, Словакии. В Нидерландах запрет вступил в силу в 2024 году. Все это воздействует и на российских потребителей.
Новости по теме: Авдеев поднял «36,6» на уголовный градус?
На этом фоне стало падать и производство меха. За последние 10 лет производство так называемой «клеточной» пушнины (животных разводят в клетках) снизилось с 89 до 13 млн шкурок по всему миру. По словам председателя совета Национальной ассоциации звероводов Владимира Бозова, в России производство меха норки упало в 1,8 раза – с 2,3 млн шкурок в 2014 году до 1,3 млн шкурок в 2022-ом. Сокращается и запас шкурок по всему земному шару. В Дании на аукционе Kopenhagen Fur осталось 18 млн шкурок, на финском пушном аукционе Saga Furs – 11 млн шкурок. При этом ежегодное мировое потребление меха требует 20–25 миллионов шкурок.
Производители верхней одежды переключились на искусственный мех (эко-мех). С одной стороны, он даже удобней в пошиве, его легче красить вплоть до градиентных оттенков. С другой, никогда не выродится желание звёздных див и спутниц миллиардеров ходить в натуральных норке или соболе.
Но именно в этом «меховики» видят как раз возможность восстановления отрасли. Возникший дефицит по законам экономики должен привести к росту спроса. В эту же копилку перспектив может сыграть, как ни странно, пандемия COVID-19. Хотя – ничего странного. В Дании, которая производила 40% мирового объема норки, в 2020 году истребили всю популяцию этих животных, так как у некоторых особей обнаружилась устойчивая мутация вируса.
Для России в этом плане будущее видится тоже обнадёживающим. Во всём мире признано высокое качество пушнины соболя и норки из нашей страны. Но – санкции. Они, с одной стороны, поставили заслон для импорта в страну качественной меховой одежды из-за рубежа, с другой – ограничен и экспорт российской пушнины. Но есть ведь «азиатский вектор» и «третьи страны». Так что отрасль, видимо, восстановится.
Подобное трудно утверждать в отношении банкротящейся «Елена Фурс». Хотя картина вырисовывается двоякая.
Долги прощаю?
Эксперты не могут однозначно оценить перспективы судебного спора между Elena Furs и налоговиками. В одном из исков компания указывала, что «сумма налоговой задолженности безнадежна к взысканию». По мнению партнера МЭФ Legal Александра Ерасова выходит, что ФНС существенно затянула сроки налоговой проверки. Он объясняет, что если задержка превышает 2 года, то этот факт может стать основанием для признания судом незаконным взыскание доначисленных по результатам проверки сумм. Хотя в судебной практике не так уж и много положительных решений, когда компаниям удавалось успешно оспорить действия налоговиков.
Усугубляет ситуацию и тот факт, что активами Elena Furs ранее, судя по всему, управляло другое юрлицо. Оно также называется ООО «Елена Фурс», но имеет другой адрес регистрации и другого владельца – Эрнеста Багдасаряна. Другая московская налоговая инспекция (№ 23) предъявляла ему похожие требования и также подавала к нему заявление о банкротстве. И тоже пока безрезультатно.
Проблема ещё и в том, что ФНС долго не применяла должных мер к подобным «Елена Фурс» бизнес-моделям. По сути, изготовление продукта силами множества ИП, которые не всегда должны платить налоги, это есть прямое дробление бизнеса. Многие предприниматели это быстро прочувствовали и стали работать по такой схеме. Теперь же налоговики увидели массу недоплаченных через такую модель средств в бюджет. Количество судебных исков ФНС по доначислению налогов растёт. И будет расти и дальше, и можно сказать с уверенностью, что легче не станет. Вывод крупного и среднего бизнеса из тени – процесс достаточно болезненный, и переживут его далеко не все…
